Наш собеседник является, по сути, патриархом казахстанской IT-отрасли, если начинать отсчет с обретения страной независимости. Ведь выпускник Рижского института инженеров гражданской авиации, радиоинженер, а также финансист и бессменный президент Казахстанской ассоциации IT-компаний (КАИТК) Нурлан Исин является не только свидетелем, но и самым непосредственным участником и руководителем ряда ключевых, даже судьбоносных для государства проектов по информатизации, благодаря которым в стране появился феномен "электронного правительства" и укрепился экономический суверенитет.

В преддверии 30-летия суверенитета Казахстана Нурлан Курмангалиевич рассказал корреспонденту BaigeNews.kz как работал с "древними" вычислительными машинами в Нацбанке, как чуть не появился цифровой тенге еще в начале 90-х, а также, почему цифровая отрасль нашей страны впервые за последние годы объективно пошла в рост.

Операционный день для национального тенге

— Нурлан Курмангалиевич, скоро уже исполняется 30 лет независимости Казахстана. Расскажите, пожалуйста, про то время, когда вы работали руководителем департамента информатизации Национального банка РК и когда создавалась национальная валюта тенге…

— Да, в то время я руководил департаментом информатизации Нацбанка, который тогда был самостоятельным юридическим лицом, работал над развитием и осуществлял производственную деятельность по обработке операционного дня поначалу всех банков региона, за исключением Промстройбанка, и затем по мере становления банков второго уровня сосредоточился на информатизации функции Национального банка.

Здесь надо отметить, что Вычислительный центр Казахской республиканской конторы Госбанка СССР был переименован в полном составе в Департамент информатизации Национального банка с сохранением статуса юридического лица. Позднее на его базе были созданы пять структур: два департамента по эксплуатации систем и по развитию информационных систем Национального банка (названия не помню), КЦМР (Казахстанский центр межбанковских расчетов Национального банка РК), ЦМФТ (ЗАО "Центр межбанковских и финансовых телекоммуникаций "БанкНет"), Банковское сервисное бюро (АО "Банковское Сервисное Бюро НБК").

Помню, как осуществлялся переход на нацвалюту. Основная работа, конечно, была выполнена бухгалтерским аппаратом Национального банка под руководством Наили Абдуллиной. Наша работа заключалась в том, чтобы в один операционный день обеспечить перерасчет средств всех банковских счетов организаций по установленному курсу с советского рубля на тенге.

Стоит отметить, что Казахстан в тот период первым в СНГ разработал и внедрил платежную систему страны (систему межбанковских расчетов) силами своих инженеров-программистов. Понятно, что для этого нужно было разобраться с тем, как работает банковская система за рубежом и в этом нам помогли консультации центральных банков Японии и Франции.

Примерно в это же время в начале 90-х года была создана группа по внедрению международной системы SWIFT (от англ. Society for Worldwide Interbank Financial Telecommunications) в банковскую систему Казахстана. В тот период я был также руководителем этой группы, мы изучили и внедрили абонентскую систему для выхода Национального банка в систему международных расчетов. Затем банки второго уровня стали самостоятельно выходить в систему SWIFT.

— У вас тогда уже была система казначейства?

— Нет. Она появилась позже, по сути, начиная с 1998 года.

— А какие системы компьютерные тогда применялись?

— В системе Госбанка СССР, начиная с 70-годов, использовались компьютеры второго поколения, вплоть до 90-х годов, хотя уже появились компьютеры третьего поколения (ЕС ЭВМ). В начале 70-х в системе Госбанка СССР были запущены 14 вычислительных центров на базе компьютеров второго поколения и один из них в Казахстане, еще один в Киеве на Украине и остальные двенадцать были запущены в работу в России. Это были уникальные вычислительные комплексы под названием ВК "Банк" на базе одноадресных компьютеров "Урал-14Д", работавших на машинном языке.

Эти комплексы предназначались для обработки платежных документов операционного дня отделений Госбанка СССР и занимали площадь примерно в 400 квадратных метров. На пике своего развития этот комплекс у нас обрабатывал платежные документы отделений банков трех областей (Алма-Атинской, Джамбульской и Талды-Курганской).

Информация по платежным документам передавалась по телетайпу со скоростью 50-100 бод (от англ. baud, в связи и электронике — единица измерения символьной скорости) прямо в ВК "БАНК", тут же программным обеспечением платежные документы проверялись по контрольному ключу на достоверность, и при обнаружении ошибок в онлайн режиме требовали повторной передачи. Правильные платежные документы накапливались в течение рабочего дня и вечером обрабатывались, иногда до утра. Рано утром результаты обработки на автомобилях доставлялись в отделения банка, чтобы начать новый банковский день.

На смену этому комплексу пришли комплексы на базе компьютеров третьего поколения (ЕС 1030), но архитектура ВК "БАНК" сохранилась. Такой комплекс на базе ЕС-1030, долгие годы простоявший во дворе Республиканской конторы Госбанка, был запущен в работу только в 1991 году после ввода в эксплуатацию здания Вычислительного центра, где сейчас располагается сам Национальный банк РК.

Как спецы Нацбанка создали свою платежную систему

— Расскажите о формировании платежной системы страны?

— Независимость Казахстана должна была опираться на собственную платежную систему. Если говорить обобщенно, обычно платежная система страны состоит из двух составляющих. Организация взаиморасчетов между банками второго уровня и организация розничных платежей, которая реализуется двумя взаимодополняющими инструментами: наличными деньгами и платежными карточками.

Задача организации взаиморасчетов между банками второго уровня стала одной из основных задач для нового суверенного государства. В этом вопросе центральные банки Японии и Франции, оказали консультационную помощь — банк Японии по платежным системам, а банк Франции по бухгалтерскому учету. Когда разобрались с тем, как должна работать платежная система межбанковских расчетов, наши специалисты сумели сами разработать эту систему. Сначала в виде промежуточных решений, затем была создана полноценная платежная система, которая успешно продолжает эксплуатироваться в КЦМР.

Реализация этой системы была осуществлена под техническим руководством Абена Бектасова, который начал работать над этой темой, еще работая в департаменте информатизации Нацбанка. Таким образом, можно отметить, что наша платежная система межбанковских расчетов оказалась самой передовой в тот период среди стран СНГ, и была реализована исключительно казахстанскими специалистами.

К сожалению, намеченная система организации розничных платежей посредством платежных карточек так и не состоялась. C моим уходом из системы Национального банка инициатива была перехвачена международной компанией Visa, и сегодня в вопросах обеспечения внутренних розничных расчетов мы находимся в полной зависимости ("на игле") от этой зарубежной компании.

Мягкий транзит к казначейству по рецепту Ораза Жандосова

— Расскажите о создании системы казначейства?

— В СССР функции казначейства выполнял Госбанк СССР, ведя учет счетов государственных учреждений. С обретением независимости и выходом на международную арену, с построением новой банковской системы возникла необходимость передачи функции казначейства (исполнение государственного бюджета) в ведение Министерства финансов РК. Задача была непростая, по сути, необходимо было выделить две трети ресурсов Национального банка и передать их со всеми функциями в ведение Министерства финансов РК.

К этому времени в январе 1994 года при Министерстве финансов уже было образовано главное управление казначейства. Но казначейство еще не работало, так как переходной процесс был сложным. Тогда Ораз Жандосов, будучи зампредом Нацбанка, в 1995 году выдвинул идею двухэтапной передачи функции казначейства Министерству финансов — сначала из состава Национального банка выделить функции казначейства в самостоятельный банк, назвав его Бюджетным, и затем слить его с Казначейством.

Возглавить эту работу поручили мне, поскольку нужен был опыт как технической стороны, так и знание банковской деятельности. Надо отметить, что в этом процессе был задействован весь бухгалтерский аппарат центрального банка во главе с Наилей Абдуллиной, Николаем Яковенко. В кратчайший срок было разработано программное обеспечение для работы Бюджетного банка (российская компания "Корвус"), а бюджетные и внебюджетные счета организаций, содержащихся за счет средств республиканского и местных бюджетов, были переведены в Республиканский бюджетный банк в течение одного операционного дня — область за областью.

В систему Бюджетного банка были преданы все районные отделения, половина состава областных управлений Нацбанка и сформирован центральный аппарат Бюджетного банка на базе бухгалтерского аппарата Нацбанка и департамента информатизации. Кстати, здесь впервые был применен подход, когда специалисты в области информационных технологий (IT-шники) были назначены заместителями руководителей областных управлений банка.

Как и предполагалось, Бюджетный банк просуществовал не более двух лет. После отладки работы всей системы бюджетных счетов правительственным постановлением №1466 от 30 октября 1997 года Республиканский бюджетный банк был безболезненно влит в состав Казначейства и поставленная задача была решена.

Грабли зарубежного опыта

— В декабре 1997 года я перевез часть центрального аппарата Бюджетного банка в Акмолу (ныне Нур-Султан) для включения в состав казначейства, сам я еще оставался в Алматы, чтобы завершить процесс закрытия Бюджетного банка. Далее меня планировали использовать в качестве заместителя руководителя Казначейства, однако мне передали, что меня там уже не ждут. Думаю, что тогдашнее руководство Казначейства убедило Минфин в том, что потребность во мне уже отпала.

После Республиканского бюджетного банка я поработал заместителем Алматинского управления Национального банка, и через некоторое время понял, что больше тянет работать в IT-сфере. В итоге, весной 1999 года принял приглашение возглавить Вычислительный центр Министерства финансов РК. Здесь надо отметить, что это был единственный вычислительный центр госорганов Казахстана, который почти в полном составе переехал в новую столицу, не имея гарантий на получение жилья. Все остальные госорганы свои вычислительные центры оставили в Алматы.

Этот вычислительный центр ранее разработал первую информационную систему для учета налоговых и таможенных платежей, и он продолжал обслуживать эту и другие системы. В целом, перед центром встала задача информатизации деятельности Минфина, и при мне он был переименован в "Центр информатизации финансовых систем" (ЦИФС). Далее планировалось расширить его функции для охвата информатизацией остальные госорганы. Для решения этой задачи мы с Абеном Бектасовым предложили объединить ЦИФС с ЦМФТ Национального банка, который обеспечивал телекоммуникационную связь отделений казначейства, однако эта идея не была поддержана руководством Нацбанка.

Надо отметить, что все это время Минфином, под руководством международных консультантов от МВФ и Всемирного банка, разрабатывалась новая информационная система казначейства. Всемирным банком была определена консалтинговая фирма, которая в деталях определила функциональные и архитектурные контуры будущей системы. Систему планировалось реализовать по распределенной архитектуре, то есть, с созданием серверных центров в каждой области. Кстати, тогда же Министерством государственных доходов с привлечением местной карагандинской IT-компании ТОО "ПлюсМикро начала создаваться новая информационная система налоговых органов под названием "ИНИС" также по распределенной архитектуре. И надо отметить эта система была успешно реализована.

По ходу разработки новой информационной системы казначейства выяснилось, что у выбранного для этого проекта зарубежного прикладного программного продукта очень высокие требования к каналам связи для взаимодействия областных центров. В итоге проект оказался в ступоре (разработчик — компания Hewlett-Packard). В то время магистральная пропускная способность каналов связи Казахтелекома на все потребности составляла всего 155 Мбит/сек.

После обсуждения проблемы Министерством финансов было решено пересмотреть проектное решение и реализовывать ИС Казначейства по централизованной архитектуре. Так как обеспечение телекоммуникацией не входило в обязанности разработчика, Министерство финансов обратилось в ЦИФС, и мы для информационной системы Казначейства реализовали проект спутниковой телекоммуникационной связи, используя появившуюся тогда спутниковую возможность для использования антенн диаметром 90 см в каждом отделении Казначейства. Скорость передачи данных на одну антенну составила тогда 64 кбит/с (на тот период максимально возможная). Программное обеспечение этой спутниковой телекоммуникационной связи была полностью написана специалистом ЦИФС, имевшим на тот период наработки по этой теме.

Изменение архитектуры новой системы казначейства привело к потере времени и пересмотру проекта. Предусмотренные по конкурсу модели вычислительных средств устарели и требовали замены с учетом новых обстоятельств. Компания Hewlett-Packard предложила новый состав серверного оборудования, не снижая, а завышая стоимость затрат на вычислительное оборудование. Я был привлечен в качестве эксперта и отметил, что завышение цены на оборудование необоснованно. Однако, позицию Hewlett-Packard настойчиво поддержали международные консультанты от МВФ и Всемирного банка. В итоге руководство Минфина вынуждено было согласиться с ростом цен на оборудование для информационной системы казначейства.

Для реализации проекта консультантами Всемирного банка был выбран зарубежный прикладный программный продукт, который считался на 60% готовым для использования в Казахстане. Однако этот программный продукт оказался "тяжелым", его полноценное внедрение затянулось на годы и впоследствии он был полностью переписан.

Термин "электронное правительство" запустил Григорий Марченко

— Кажется, вы были также одним из первых руководителей АО "Национальные информационные технологии" (АО "НИТ")?

Национальным банком идея объединения ЦИФС и ЦМФТ не была поддержана, но задача создания центра, работающего на все госорганы, безусловно оставалась. Абен Бектасов, в то время работавший заместителем министерства госдоходов, убедил руководство Нацбанка создать такой центр (будущий АО "Национальные информационные технологии"), хотя бы на базе ЦМФТ. Таким образом, первым руководителем созданного в 2004 году АО "НИТ" был назначен представитель Национального банка А.Кашкинов, и поначалу предусматривалось, что новая компания будет размещаться в Алматы, где было много пустующих еще зданий. Однако, АО "НИТ" выделили двухэтажное здание в Астане на улице Пушкина и несколько помещений в здании Казпочты (угол Абая/ Ауезова).

Первый руководитель проработал не более полугода, затем по инициативе Абена Бектасова руководителем "НИТ" был назначен Дмитрий Гусак, основатель известной тогда карагандинской IT-компании "ПлюсМикро". Он активно включился в работу и начал писать госпрограмму информатизации государственных органов. Не помню, он поработал год или более, но в конце концов вынужден был уволиться. Деталей и причины увольнения не знаю. Далее, руководителем АО "НИТ" была назначена кандидатура И.Тилешова от Канцелярии Премьер-министра. Он тоже поработал недолго, и затем уже пригласили меня возглавить АО "НИТ".

АО "НИТ" я застал численностью более 300 человек, из которых около 170 человек были из ЦМФТ, причем значительная часть работала в областях, обслуживая телекоммуникационную связь, которая к этому моменту уже практически не работала. АО "НИТ" был полностью убыточен. Пришлось произвести значительное сокращение аппарата и добиться безубыточной работы.

Уже строилось и новое здание для компании на левом берегу Агентством по информатизации и связи (АИС) РК, и было уже построено два этажа этого здания. Получив задание от АИС, мы произвели экспертизу строящегося здания АО "НИТ". Выяснилось, что сваи были вбиты не той длины (короткие), бетонные стены оказались некачественными и продолжать это строительство было нельзя. Поэтому Правительство РК в порядке временного решения выделило для АО "НИТ" блок в Доме министерств, предназначенный для гостиницы и имеющий атриум. Для размещения серверов АО "НИТ" пришлось перекрывать два этажа в этом угловом здании. Сервера АО "НИТ" до сих пор находятся там. Новый серверный центр, к сожалению, так до сих пор и не построен.

Далее мне пришлось продолжить работать над разработкой государственной программы по информатизации, начатой Дмитрием Гусаком. В это время Григорий Марченко, знакомый с зарубежной терминологией, "вбросил" термин "электронное правительство", принятое с ходу.

Поэтому новую госпрограмму по информатизации мы назвали государственной программой формирования "электронного правительства". Здесь, в первую очередь, необходимо было определить базовые компоненты инфраструктуры "электронного правительства". Ими мы определили ГБД "Физические лица" (ГБД ФЛ), ГБД "Юридические лица" (ГБД ЮЛ), ГБД "Регистр недвижимости" (ГБД РН), Единую транспортную среду "электронного правительства" (ЕТС ГО). Прямых аналогов такой базовой инфраструктуры я тогда не нашел, за исключением того, что в Молдавии была уже создана Единая база населения страны.

По ГБД ЮЛ вопросов не возникало, задача была знакомой и самой по себе разумеющейся. А вот по ГБД РН пришлось много думать о том, насколько это уместно было создавать единую базу недвижимости по всей стране. Дальнейшее развитие показало, что это было сделано своевременно. К сожалению, ЕТС ГО так и не был создан в полном объеме. И это сейчас начинает сказываться. Кстати, работая над темой ЕТС ГО совместно с компанией Siemens, мы, как минимум, подтолкнули Казахтелеком к освоению технологии DWDM, дающей возможность получения высоких скоростей на паре оптических волокон телекоммуникационного кабеля.

— Кто из казахстанских разработчиков был задействован в разработке этих баз?

Право разрабатывать базу данных по физлицам выиграла казахстанская компания АО "НАТ", которая к тому времени уже хорошо зарекомендовала себя на рынке разработчиков информационных систем. Они отлично справились с этой работой. Но в дальнейшем сопровождать и развивать эту систему взялся сам АО "НИТ". Разработка базы данных по юридическим лицам была поручена казахстанской компании ТОО "IT Research Center". Но им пришлось, чтобы уложится в первый год в график, подтянуть в качестве подрядчика ТОО "TAMUR", имеющей собственную платформу для ускоренной разработки, и уже на следующем этапе ТОО "ТАМУР" полностью перехватило инициативу и с тех пор продолжает вести и развивать эту базу данных.

Реализация Регистра недвижимости также было поручено ТОО "IT Research Center". Разработанная ими система после нескольких лет эксплуатации показала свою неэффективность. Здесь снова подключилось ТОО "TAMUR" и, используя собственную технологию, за полгода разработало новую систему ГБД РН и затем, в течение следующего года, облась за областью данные из старой системы были переведены в новую, и эта новая система продолжает работать и развиваться и по сей день. На сегодня все эти базы успешно функционируют и стали мощным фундаментом для разросшихся цифровых сервисов современного электронного правительства суверенного Казахстана.

Госорганы не знали слова "интернет"

— Если кратко, то феномен интернета Казахстан проспал. Инициатива пришла из России. Пока государство "спало", компания Relcom с привлечением гражданина Казахстана Павла Гусева в сентябре 1994 года зарегистрировало доменное имя KZ. За решение о назначении компании RelcomSL (позднее преобразованной в некоммерческое учреждение "Казахский центр сетевой информации", КазНИК) менеджером по регистрации в зоне .KZ поддержали тогда многие организации — RIPE (Reseaux IP Europeens), APNIC (Asia Pacific Network Information Centre).

В конце 90-х, да и в начале "нулевых" госорганы Казахстана фактически не придавали значения интернету. Однако в середине "нулевых" ситуация изменилась. В обществе стали раздаваться вопросы, почему национальной доменной зоной управляет частная организация. Стали ломать голову над тем, как вернуть управление национальной доменной зоной под государственное крыло, так как делегирование управления осуществляется через решение ICANN (Internet Corporation for Assigned Names and Numbers) — общественной некоммерческой международной корпорации по управлению доменными зонами и IP-адресами.

Пообсуждав этот вопрос, приняли "соломоново" решение — административное управление передать общественной организации в лице недавно созданной Казахстанской ассоциаций IT-компании (КАИТК), а функции оператора (Регистратуры) оставить за КазНИК, который и поныне успешно справляется с техническим управлением национальной доменной зоной KZ. Это решение было одобрено ICANN.

Позже в русле проводимой ICANN политикой мы зарегистрировали на кириллице доменную зону .ҚАЗ в рамках проекта IDN для того, чтобы дать возможность использовать символы национального алфавита в адресации интернет ресурсов. К сожалению, особой популярностью эта доменная зона так и не прибрела — одной из главных причин отсутствия спроса на нее является объявление о переходе казахского языка на латиницу.

— Тут еще возникает тема перехода казахского языка на латиницу....

— Думаю это правильное решение, принятое Первым Президентом Нурсултаном Назарбаевым. Я лично это решение поддерживаю. С нашей стороны свои предложения мы в свое время направили в Министерство информации и коммуникации — зарегистрировать доменную зону QZ. Однако пока в профильном министерстве молчат. Произошла очередная реорганизация госорганов. Окончательный вариант алфавита до сих пор не утвержден. Высказывалось мнение, что надо оставить существующее доменное имя KZ. Вопрос окончательно еще не решен.

Казахстан в "цифровой" гонке и четыре гири на ногах

— Вы уже почти 15 лет возглавляете КАИТК. Знаю, что в IT-отрасли есть немало проблем. В соседней России, между тем, буквально на днях радикально снизили налоги для своей отечественной IT-отрасли. Почему такие меры поддержки не реализуются в Казахстане?

— Отмечу, что Россия далеко не первая пошла на такой шаг поддержки. Первой отменила подоходный налог для "айтишников" Румыния. Затем Молдавия. Мы такую меру предлагали, начиная с 2006 года, несколько раз. Однако эти предложения так и не были восприняты. Возможно, что во время перманентных кризисов государство стремилось любой ценой пополнить бюджет, поэтому наши инициативы выглядели для чиновников противоестественными.

Но это не единственная проблема.

Во-первых, структура IT-рынка состоит из трех основных сегментов: хард или "железо" (оборудование), софт или лицензионное ПО (программное обеспечение), а также IT-услуги. Так вот, доля IT-услуг в нашей стране практически за все эти годы неизменно оставалось на уровне 10% от общего объема IT-рынка (по данным IDC). В развитых же странах доля IT-услуг превышает 50%. Думаю, понятно, что доля местного содержания, в свою очередь, находится уже в этой доле IT-услуг.

Во-вторых, принимаемые решения по предоставлению налоговых льгот всегда были половинчатыми и не доходили до предприятий IT-отрасли. Например, налоговые льготы экстерриториальным участникам СЭЗ "ПИТ" приходилось выбивать задним числом, и только в 2018 году господдержка по налоговым льготам нормально заработала. Доходило до смешного, руководители уполномоченного министерства считали большим достижением количество уплаченных налогов участниками СЭЗ "ПИТ", а не количество средств, которые IT- компании могли бы направить на свое развитие.

В-третьих, принятая в стране грантовая система господдержки предприятий так и не сработала для предприятий IT-отрасли, потому что этими средствами распоряжались люди, далекие от проблем и задач отрасли.

В-четвертых, как известно менталитет казахов содержит привычку ориентироваться на все зарубежное, и эта тяга сильнее, чем даже в России. И эта далеко необоснованная тяга к импортному софту фактически стала некоей "константой" из-за отсутствия должных механизмов контроля за исполнением целевых показателей по местному содержанию.

Но, понимание приходит. В последние годы внимание Главы государства и правительства к вопросам развития информационных технологий усиливается. И надо сказать, что именно в последние годы, по данным IDC (International Data Corporation), который регулярно мониторит мировой IT-рынок, в Казахстане сектор IT-услуг впервые вырос до 15% в 2018 году, а показатели 2019 года уже продемонстрировали рост до 20%.

— Чем же обусловлен такой всплеск?

— Любое развитие требует формирования благоприятной среды или, как сейчас говорят, наличия соответствующей экосистемы. В свое время по инициативе Главы государства была открыта свободная экономическая зона СЭЗ "Парк информационных технологий" (2006 год, сентябрь). Однако благоприятная среда так и не появилась. Все зависит от того, кто управляет этим процессом и каков спрос за результаты. Создание инфраструктуры СЭЗ "ПИТ" затянули, но так и не завершили.

Одним из составных частей благоприятной среды были налоговые льготы. Однако как достижение все время преподносилась сумма уплаченных налогов участниками зоны. Подноценной реализации принципа экстерриториальности в СЭЗ "ПИТ" нам пришлось добиваться более семи лет, чтобы каждый год не выбивать разрешение на получение налоговых преференций за прошедший год. Помню, как в свое время АО "Логиком" пытался получить разрешение на строительство собственного здания на территории СЭЗ "ПИТ", но так и не смог получить. С чем все это связано, думаю объяснять не надо.

Сегодня ситуация несколько иная и обусловлена она меняющей ситуацией во внешней среде. Поддержка местного содержания становится государственной политикой. Этому способствует и политика отказа от принципов глобализации. Пришло понимание того, что роль информационных технологий стремительно возрастает. Глава государства и правительство стали уделять внимание росту местного содержания, в том числе и в сфере информационных технологий.

Рост достижений всегда связан с конкретной личностью, и в IT-отрасли это связано с тем, что уполномоченный орган по информатизации (цифровизации) возглавлял Аскар Жумагалиев, который в отличие от многих других работал и работает на результат. И ему пришлось больше работать в режиме ручного управления. Этим объясняется и рост рейтинга нашей страны в вопросах развития "электронного правительства". Сейчас руководство цифровым министерством перешло под начало Багдата Мусина, который хоть и молод, но далеко не новичок в IT, имеет за плечами большой и успешный руководящий опыт в цифровизации.

В последние годы, как Вы знаете, также принята и реализуется госпрограмма "Цифровой Казахстан". Думаю, что все это привело к тому, что наметился рост доли IT-услуг в структуре IT-рынка, что одновременно ведет к росту доли местного содержания.

Проблем, которые требуется решить для создания благоприятной экосреды для IT-отрасли, еще много. Если их не решить, то при нерешенности перечисленных четырех проблем, которые сейчас как гири на ногах всей отрасли, легко отстать в этой гонке за занятие достойного места в цифровой экономике. Отечественные IT-компании способны создавать и создают конкурентоспособное программное обеспечение. Многие из них накопили бесценный опыт создания больших и эффективных современных информационных систем. Будем надеяться, что требуемая экосреда для развития IT-отрасли будет все-таки создана.

Необоснованный рост зарплаты "айтишников"

— А какие еще проблемы есть в ИТ-отрасли?

— Еще одной системной проблемой стали относительно высокие зарплаты "айтишников" в Казахстане. Из-за этого мы неконкурентоспособны по этому показателю со странами, где более низкая заработная плата у IT-специалистов.

— Как-то неожиданно это слышать, тем более от "айтишника"!

— IT-отрасль представлена как частными IT-предприятиями, так и государственными предприятиями в форме АО и ТОО. В какое-то время государство потеряло контроль над уровнем заработной платы госпредприятий. "Зло" началось с выделения национальных компаний в Фонд национального благосостояния "Самрук-Казына", где резко и необоснованно подняли уровень заработной платы работников.

Это потянуло за собой рост заработной платы в подведомственных IT-предприятиях госорганов, которые стали перетягивать специалистов из частных IT-компаний. В свою очередь, это также привело к тому, что на работу в IT-госпредприятия стали принимать специалистов со слабой подготовкой. Бумерангом все это сказалось и на частных компаниях, которые оказались вынуждены повышать уровень заработной платы сотрудникам. В итоге конкурентоспособность по показателю стоимости IT-специалиста упала.

Проблема необоснованного уровня зарплат также утыкается в слабое качество IT-образования, требующего своего решения. Раньше, в советское время, были специальные институты повышения квалификации. И у нас сейчас для решения проблемы роста компетенции уже выпущенных IT-специалистов требуется центры повышения квалификации. Сейчас нам говорят, вы же IT-ассоциация, вам и карты в руки, дескать, почему сами не организуете такие курсы! Но для того, чтобы организовать такие курсы надо самим IT-компаниям иметь стабильный и регулярный доход. Пока таких компаний со стабильным доходом у нас мало. Но центры повышения квалификации IT-специалистов нужны и здесь необходима государственная поддержка, а не только призывы к рынку самому решать эту проблему.

Мечта о долгосрочных контрактах

— Скоро уже тридцать лет независимости Казахстана, но отечественным разработчикам приходится ежегодно проходить унизительные процедуры государственных тендеров для того, чтобы продолжить уже начатую разработку (как правило, требующей для своей реализации нескольких лет) или же осуществлять сопровождение собственных же программных продуктов, внедренных у заказчиков!

Да, говорят, конкуренцию никто не отменял. Однако исторически развитие рыночных отношений обычно приводило к понятию "доверенных поставщиков". Например, когда-то были такие понятия как "поставщик королевского двора". Такой поставщик дорожил своим статусом превыше всего! Это я к тому, что Казахстан до сих пор при внутренних закупках никак не может оторваться от господствующих установок о необходимости "дикого" рынка.

Вопрос заключения долгосрочных контрактов, отбора поставщиков из среды доверенных отечественных поставщиков продвигается, но с трудом. Барьеры еще есть, так как в этом процессе участвуют много сторон. Не до конца отработана нормативно-правовая база. Безусловно, сказывается здесь и не снижающийся уровень коррупции.

Общий корень зла, думаю, начался с выпуском банковской системы в самостоятельное плавание и выводом национальных компаний из-под контроля государства, что привело к резкому расслоению работающего люда по уровню доходов. Кстати, ФНБ "Самрук-Казына" за все время своего существования так и не "родил" ни одного нового производства. Резкое разграничение работного люда по уровню доходов привело к росту уровня коррупции. Что, безусловно, сказалось и на развитии IT-отрасли страны.

Процессы определения и выборы разработчиков программного обеспечения стали непрозрачными, предпочтение отдавалось не тем, кто может, а тем, кто ближе и, в основном, продукции зарубежных производителей проприетарного программного обеспечения. Это не давало образующимся отечественным IT-компаниям нарастить свою компетенцию.

В итоге, за пользование зарубежными прикладными программными продуктами приходится теперь выплачивать миллионы долларов, причем не только на разовой основе, а и на ежегодной основе (оплачивается лицензия). И эти деньги уходят из страны, тогда как создание большинства этих продуктов было под силу и казахстанским разработчикам. Вопросы национальной безопасности ушли на задний план.

Эту проблему демонстрирует формирование платежной системы для розничных платежей. У Казахстана была возможность создания своей собственной платежной системы для розничных платежей, но Национальный банк в свое время передал международной компании VISA весь рынок внутренних розничных платежей. И дело не только в этом примере. Мы же до сих пор преимущественно пользуемся услугами gmail, mail.ru и других почтовых систем для внутреннего обмена информацией, живя как бы в "стеклянном" доме и подвергаясь наблюдению снаружи.

Отечественная IT-отрасль практически не присутствует ни в квазигосударственном секторе, ни оборонном секторе. Заказчиков из квазигоссектора больше интересуют миллионные контракты, чем риски, которые несет с собой зарубежный программный продукт.

А ведь речь идет ни мало, ни много, а о национальной безопасности. Ведь случись что, управление этими программными продуктами находится в руках зарубежных компаний. Причем, эти программные продукты внедрены в предприятия стратегических отраслей. Таким образом, вопрос создания полноценной благоприятной экосреды для развития IT-отрасли, можно сказать, еще не решен и основная работа в этом направлении еще впереди, в том числе и по вопросу внедрения долгосрочных контрактов.

Как цифровой тенге чуть не появился в 1993 году

— Кстати, что вы думаете о такой новейшей технологии как блокчейн. Как она развивается в Казахстане? Ведь не зря даже Павел Беклемишев, который руководит много лет казахстанским представительством IDC, вдруг увлекся этой технологией и организовал даже профильную ассоциацию…

— То, что Павел Беклемишев организовал профильную ассоциацию по блокчейну, слышу впервые. Но не в этом суть, технология сама по себе актуальна. Как известно блокчейн — это не только криптовалюты, выпуск которой у нас пока запрещен. На сегодня в Казахстане уже реализуются пилотные проекты на основе блокчейн. Например, проект Минфина в части администрирования НДС, проект учета зерновых расписок от АО "Информационно-учетный центр (ИУЦ)", мобильное приложение Нацбанка на базе блокчейн "Инвест Онлайн", госкорпорация "Правительство для граждан" разрабатывает решение по внедрению смарт-контракта при учете залогового имущества. Поле деятельности для внедрения блокчейн технологии, можно сказать, огромно.

Блокчейн фактически является ключевой технологией для концепции "слышащего государства", обеспечивая не только технические условия для профилактики и предупреждения коррупции, но и многократно повышая эффективность администрирования самых разных систем управления: от социальных до экономических.

Глава государства 25 июня 2020 года подписал закон "О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам регулирования цифровых технологий". Однако "зеленый свет" здесь дан только процессам майнинга криптовалют. По вопросам развития применения технологии блокчейна прогресса в этом законе я не усматриваю.

Я также занимался подготовкой этого законопроекта, поскольку среди разработчиков законопроекта не оказалось людей, понимающих технологию блокчейна в целом — в основном присутствовали те, у кого были только узкие интересы, связанные с майнингом криптовалют. Мне пришлось разработать свою версию законопроекта в части блокчейна. Однако механизм принятия законопроекта уже был запущен. Рабочая группа Мажилиса Парламента не удосужилась обсудить мои предложения. В любом случае, принятие законопроекта — это шаг вперед. И думаю, впереди нас ждет работа по улучшению законодательных основ внедрения технологии блокчейн во все сферы деятельности.

Что касается криптовалют, то сейчас у нас раздаются голоса о внедрении национальной криптовалюты, обеспеченной активами государства. Здесь хотелось бы отметить, что, в начале 90-х мне пришлось заниматься также темой внедрения электронных денег.

— Это же сенсация!

— (Смеется!) Ну, не совсем криптовалюта, блокчейна тогда не было. Речь шла о создании национальной электронной валюты. Этой темой мы занимались в условиях отсутствия наличных денег по заданию Галыма Байназарова, который тогда был председателем правления Нацбанка. Бумажных денег страна еще не печатала. Стояла задача, как обеспечить расчеты в розничном товарообороте. Нам при помощи компании IBM удалось получить американский грант на подготовку концепции проекта электронных денег для страны.

В Великобритании к началу 90-х ряд банков уже имели проработки в этом направлении.

С помощью компании IBM были наняты несколько европейских консультантов. Они подготовили концепцию электронных наличных денег, имеющих все основные свойства наличных денег и совершающих тот же кругооборот как наличные деньги. Эта работа шла параллельно с подготовкой введения национальной валюты. Все выглядело вполне реализуемо и красиво.

Затем с делегацией во главе с Оразом Жандосовым съездили в несколько стран севера Европы для оценки своевременности внедрения такой технологии. Но потом, взвесив все "за" и "против", руководство Нацбанка пришло к выводу, что введение в оборот "электронной валюты" преждевременно, тем более, уже появились свои наличные деньги в виде тенге и снизилась острота проблемы.

Кстати, термин "тенге" (для бумажных денег) был введен в оборот в "монгольский" период Китая, и также в Золотой орде. О последнем свидетельствует советский фильм (кажется, 50-х годов двадцатого столетия) о жизни в Средней Азии, где денежный знак так и назывался "тенге". Иными словами, "отцом" термина "деньги" является слово "тенге", употреблявшееся в период Золотой орды. Однако советские учебники "стеснялись" это афишировать.

Тогда не было ни нынешних смартфонов, ни удобных ноутбуков, ни интернета. Но технически, как оказалось, введение электронного тенге было возможно еще в первой половине 90-х годов. Сегодня эта тема снова актуальна, технические возможности и удобство использования смартфонов также имеются. Да, пора идти в ногу со временем, а еще лучше — опережать время на шаг! Думаю, что такие криптоденьги ("цифровая валюта"), выпускаемые Национальным банком, должны иметь свойства наличных денег. Иначе мы скатимся вместе со всем миром в "цифровой концлагерь", как утверждает известный российский экономист Валентин Катасонов.

— Огромное вам спасибо за интервью!

Источник фото: Александр Галиев, Profit.kz

источник:https://baigenews.kz/news/elektronnyy_tenge_nurlan_isin/